А. Монвиж-Монтвид

Герои его романа.

Действующие лица:

Писатель – молодой человек слегка за 20.

Друг – молодой человек того же возраста.

Соперник – молодой человек того же возраста или чуть постарше.

1-ая девушка.

2-ая девушка.

Старик.


ДЕЙСТВИЕ 1.

Небольшая, небогато обставленная комната, большая часть которой тонет в полумраке. Ярко освещён письменный стол и пространство около него. Писатель в простой домашней одежде сидит за столом и задумчиво смотрит перед собой. Потом что-то пишет от руки, время от времени прихлёбывая чай.

Из полумрака выходит 1-ая девушка, скромно одетая и причёсанная.

1-ая девушка. Что-то поздно сегодня.

Писатель (вскакивая и пододвигая ей стул). Выписывал эпизод без тебя. Тяжело шёл.

1-ая девушка (оглядываясь). Судя по всему, и без остальных. Опять размышления?

Писатель. Размышления. Понимаешь, столько всего хочется сказать…

Из полумрака выходит друг.

Друг. И никто потом не будет это читать. Занудство, знаешь ли, никто не любит.

1-ая девушка. Даже я, пусть оно и исходит от тебя.

Голос старика. Каждая формула в книге сокращает количество читателей вдвое. Но это же можно отнести и к авторским рассуждениям.

Друг. Если уж тебе приспичило проповедовать свои великие идеи, делай это хотя бы в диалоге со мной. Или поспорь с кем-нибудь. А ещё лучше – исподволь. Ты вообще роман пишешь или трактат?

Голос старика. Да. Вспомни хотя бы Платона.

Писатель. Не придирайтесь. Это же размышления главного героя…

Друг. А читатель хочет действий.

Писатель. У моих читателей…

Друг (перебивая). Которых у тебя пока что нет.

Писатель. У моих читателей богатый внутренний мир.

Друг. Зачем же им ещё твоя книга? С таким-то богатством. Сидят они в своём внутреннем мире…

Писатель. Ну, знаешь…

1-ая девушка. Я вам не мешаю?

Друг (насмешливо). Ты нас вдохновляешь. Его, по крайней мере. (Кивает в сторону писателя).

Писатель. Извини, пожалуйста. Просто это очень важный вопрос…

1-ая девушка. Так, может быть, решите его без меня? А меня позовёшь, когда встанут менее важные вопросы. У меня, кстати, до сих пор нет имени.

Друг. А про себя я вообще молчу!

Писатель. Будут вам имена. Потерпите. Ведь дать имя персонажу – это как назвать ребёнка. Тут главное не ошибиться. Человек должен быть похож на своё имя…

Голос старика. В споре реалистов и номиналистов ты явно на стороне первых.

Друг. Мне, пожалуйста, что-нибудь попроще. Для Анаксимандра или даже Сократа мой внутренний мир недостаточно богат.

Писатель. Опять ты ёрничаешь. Будет тебе нормальное, простое имя.

Друг. А для Власа или Никифора я недостаточно прост. Что-нибудь из середины, если можно. Не слишком избитое, но и не слишком вычурное.

1-ая девушка. И мне. Хочу предупредить, что древнегреческие богини и героини рыцарских романов мне вряд ли подходят.

Писатель. Но почему же!

1-ая девушка. Я же знаю, с кем ты меня сравниваешь. Но мне, между прочим, с этим именем жить, пусть и только в твоей книге. А быть Артемидой или Афродитой в современном обществе как-то не очень удобно. Как и Изольдой.

Писатель. Опять эта современность!

Голос старика. О, времена, о, нравы!

Друг. Так в чём же дело? Пиши роман про древность. Благородные рыцари, прекрасные дамы, менестрели… Там можешь запросто зваться хоть Брианом де Буагильбером.

Писатель (хлопая ладонью по столу). Да нет же! Это роман о нашем времени и о том, как в нём можно жить. Он обо мне!

Друг. Тогда, будь добр, не выпендривайся, и дай людям нормальные имена.

Писатель. С именами я решу потом. Я их долго перебираю в уме, шепчу, примериваю на вас. (девушке) Особенно на тебя. Но пока ничего не подходит.

1-ая девушка. Надо же, как неудобно иметь нестандартные внутренние параметры. Почти как нестандартную фигуру. Там – одежду не подберёшь, тут – имя.

Писатель. Я же говорю, что с именами потом. Нужно сначала решить с сюжетом.

1-ая девушка, друг, голос старика (хором). Да!

Писатель. Основная линия, думаю, всем понятна?

Друг. А как же! Честный, умный, благородный молодой человек влюбляется в чистую, не испорченную современной жизнью девушку. Весь роман они ведут романтические диалоги, прерываемые изредка мудрыми размышлениями автора, а в конце всё заканчивается свадьбой. Ужас как оригинально!

1-ая девушка. Даже для такой романтической особы, как я, скучновато.

Писатель. Да, вы не понимаете!

Друг. Где уж нам!

Писатель. Количество сюжетов ограничено. Здесь не нужно быть оригинальным. Важно как написать на известную тему.

Голос старика. Как говорил Паскаль, пусть эти мысли уже кто-то высказывал, но не так и не такими словами.

1-ая девушка. Это как новая интерпретация известной музыки или пьесы? Солист раскрывает в ней что-то новое.

Писатель. Вот-вот! Ты меня понимаешь…

1-ая девушка. Ещё бы! Если ты меня придумал, как свой идеал…

Друг. А какого чёрта я тут делаю? Понимайте себе друг друга вдвоём на здоровье! С вашими моральными принципами вас смело можно оставить наедине.

Писатель. Главному герою нужен друг. Это одна из сторон его натуры.

1-ая девушка. Значит, я тоже только одна из сторон?

Писатель. Одна, но главная.

Друг. Странно, что у такой многогранной натуры, как ты, в книге будет только две стороны.

Голос старика. Хорошо, что не одна, а то получился бы не герой, а какой-то лист Мёбиуса.

Друг (писателю). Кстати, меня ты тоже целиком вообразил. Ведь в жизни у тебя с другом так же плохо, как и с возлюбленной.

Писатель. Сторон будет больше. Просто другие не выписаны. А что касается жизни… В ней я не встретил пока ни идеальной возлюбленной, ни идеального друга. Вот и приходится создавать их мысленно…

Друг. Польщён. Я, оказывается, тоже идеальный. И при этом даже не слишком скучный и правильный… Так в чём, всё-таки, моя роль?

Писатель. Мы будем разговаривать. Ты будешь меня морально поддерживать… (запинается).

Друг. Спасибо, конечно. Только, боюсь, дело этим не ограничится. Признайся, что я тайком должен буду влюбиться в неё (подходит к девушке). Но сдержу свои чувства ради вашего счастья. (к залу). На этом месте, по его замыслу, все должны прослезиться.

1-ая девушка (переводя взгляд с одного на другого). Это правда?

Писатель (смущённо). В общем, да… Или нет… Не знаю пока… Я думал, но…

Друг. Да вы, батенька, эгоист!

1-ая девушка (писателю). Ты придумываешь его только для того, чтобы он страдал?

Писатель. Нет, не только…

Друг. И на том спасибо!

Писатель. То есть совсем не за этим… Ты поможешь раскрыть внутренний мир героев. (торопливо) И свой собственный, конечно.

1-ая девушка. Но он же будет страдать? И я тоже, если узнаю.

Писатель. Не узнаешь. Он себя не выдаст.

1-ая девушка. Да и ты тоже…

Голос старика. Страдания очищают.

Друг. Он, как всегда, глаголет истины. Выгодные тебе, разумеется.

Голос старика. Для этого я и придуман.

Старик входит на сцену и садится на стул, но остаётся в неосвещённой части.

Старик. Только у меня нет не только имени, но даже образа. Пока что я бесплотный носитель цитат, ходячий словарь афоризмов.

Писатель. Образ будет. Только я не решил пока, вы будете похожи на университетского профессора или древнего мудреца.

Друг. Вот он пусть и будет Сократом или Платоном. Или даже Пифагором.

Старик. Ты бы уж решил скорее. А то пока я что-то вроде чистого ума, нус Анаксагора. Не пойму, зачем я такой нужен. Чтобы авторитетно подтверждать твои взгляды?

Писатель. В общем, да. У героя должен быть наставник, учитель…

Друг. Нет, вы посмотрите: все ему чего-то должны. Весь мир служит для раскрытия его гениальной натуры!

Писатель (бьёт по столу). Это мой роман! И я в нём главный герой! То есть, мой второе я!

Друг. А мы, стало быть, всего лишь герои твоего романа.

1-ая девушка. Обидно быть только средством для раскрытия чего-то.

Старик. Ещё Кант говорил, что человека нельзя рассматривать как средство, но только как цель.

Друг. Да! Что ты ответишь нам с Кантом?

Писатель. Я раскрываюсь через вас, но и вы раскрываетесь через меня и через друг друга. Каждый герой помогает проявляться образам других.

1-ая девушка. И мы будем раскрываться в таком узком кругу?

Друг. Или ты кого-то приберёг для остальных граней?

Писатель. В общем… Я думал… У меня должен быть соперник.

1-ая девушка. Вот уж не думала, что так популярна! Мне казалось, ты изобразишь меня если не синим чулком, то серой мышкой.

Друг. Вот ещё! Ему, для поднятия самооценки, нужна и красавица, и умница… (писателю) А меня тебе, в качестве соперника, мало?

Писатель. Это будет решительный соперник, который не собирается уступать.

Друг. Ну, конечно! Это я такой нюня, что даже не соперник.

Входит соперник, хорошо одетый человек с уверенными манерами, и останавливается неподалёку от 1-ой девушки.

Соперник. Уж, конечно, уступать я не стану. Я привык побеждать. (1-ой девушке) Бросай этого занудного мечтателя, и давай прокатимся куда-нибудь в ресторан. А то они тут тебя до смерти заболтают.

1-ая девушка. Звучит заманчиво. Вот только я, судя по всему, должна по вечерам, когда мы не гуляем с ним под луной (кивает на писателя) или не слушаем Шопена, сидеть дома, мечтать и читать стихи. (писателю) Не так ли?

Писатель. Утрированно, конечно, но, в целом… Тебе же это не нравится.

1-ая девушка. Не знаю, не пробовала. Я же, считай, недавно родилась под твоим пером. То есть авторучкой.

Писатель (девушке). В любом случае, ухаживания этого типа ты будешь отвергать.

Соперник. Это почему же?

Писатель (девушке). Он тебе неприятен.

Соперник. А это почему?

Писатель. Потому что он нагл, потребительски относится к жизни, циничен…

Соперник. Многим девушкам это нравится.

Писатель. Она не из таких!

1-ая девушка. Может, я сама решу, что мне нравится?

Соперник. Вот именно!

1-ая девушка. Хотя, конечно, мне это, действительно, не нравится. Сначала может немного привлечь, а потом окончательно не нравится. Такой я уж создана.

Старик. Я для другого создана, и буду век ему верна. Уж извините за редакторскую правку.

Соперник. И это называется честной игрой! Мне не дают ни единого шанса. А в любви, как в бизнесе, всё должна решать свободная конкуренция.

Писатель. Никакой свободной конкуренции не будет! Хочешь конкуренции – иди в свой… бизнес! А в моём романе решать буду я!

Друг. Да ты крут! Ты и в жизни такой диктатор?

Писатель. Неважно! Роман – это другая жизнь.

Соперник. А, может, поговорить с тобой по-мужски, с глазу на глаз? (движется в сторону писателя) Решить спор, так сказать, в честном поединке?

Друг. Ты это и попробуешь сделать. Но я помешаю.

Соперник. Когда двое мужчин решают…

Друг (перебивая). Когда один гораздо сильнее другого, это называется не мужской разговор, а избиение. И вмешаться тут не только допустимо, но и необходимо. Кстати, по его замыслу (кивает на писателя), я, кажется, занимался боксом, так что тебе (подходит к сопернику), скорее всего, будет больно.

1-ая девушка. Значит, за меня и драться будут?

Соперник (девушке). Заметь, не сам, а чужими руками. Очень скользкий тип! Может, мне тоже каких-нибудь громил нанять?

Друг (писателю). А, может, всё-таки, отправимся в век восемнадцатый или девятнадцатый? К барьеру! Сходитесь! Пиф-паф! (изображает действия дуэлянта, картинно падает, хватаясь за грудь) И всё решено. Очень даже благородно. Или негодяй повержен, или погиб поэт, невольник чести…

Старик (ворчливо). Вообще-то цитаты – это по моей части. А вы, молодые люди, вполне можете обходиться своими словами.

Писатель. Тихо! Никакого прошлого, всё будет в настоящем. И не надо крови. Может, вообще без этого мордобоя обойдёмся.

Соперник. Угу. Мне станет стыдно, и я в последний момент горько раскаюсь в своём замысле. Вы меня за кого принимаете?

Друг (обнимая соперника за плечи). Мы оба отойдём в сторону и будем умиляться, глядя на их счастье. (писателю) Ты ведь так это представляешь?

Соперник фыркает, стряхивает руку, снова подходит к 1-ой девушке.

Соперник. Ты бы хорошенько подумала. Ведь вы с ним вдвоём с голоду сдохнете. Будете питаться одной романтикой.

Старик. С милым рай и в шалаше.

Соперник (смеётся). Она же не такая дура! Если уж пошли по пословицам, то лучшие друзья девушки – это бриллианты. (девушке) А я для тебя найду друзей, не сомневайся.

1-ая девушка (задумчиво). Никогда не носила бриллиантов.

Соперник. Тебе пойдут. Они всем идут.

Писатель (сопернику раздражённо). Твои пословицы… для шлюх оставь.

Голос 2-ой девушки. Значит, если девушка заботится о том, чтобы жить достойно, шлюха?

Раздаётся стук каблуков. 2-ая девушка идёт в полумраке.

Писатель (раздражённо). Не передёргивай! Ведь прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

1-ая девушка и соперник (хором). Кто это?

2-ая девушка, ярко одетая, раскованная, выходит в освещённую часть сцены.

2-ая девушка. Я бы представилась. Но для меня имени он пока тоже не придумал. А ведь я в него, можно сказать, влюбилась.

1-ая девушка. Вот как?

Друг (1-ой девушке). Познакомься со своей, так сказать, соперницей. Безумно влюблена в нашу многогранную личность!

Соперник (смеясь). Да он, оказывается, парень не промах! (писателю) Решил создать себе небольшой гарем? (насмешливо и презрительно) А как же чистота, высокие чувства? Ну, ладно бы я! Но ты… Где твой облико морале?

Писатель. Ты всё понимаешь пошло! Конечно, я не воспользуюсь её чувствами!

Друг. Да, он такой. Даже не утешит девушку!

2-ая девушка (задумчиво). Да я и сама поняла, что мне ничего не светит. (насмешливо, но грустно) Не соответствую высоким моральным критериям! Я, кажется, чуть ли не в постель должна к нему прыгать, но он такой гордый и добродетельный…

Писатель. Да не в том дело! Просто…

2-ая девушка. А мне, знаешь ли, так навязываться тоже стыдно, хотя я и не гений чистой красоты. (старику) Уж извините за цитату. (снова писателю) А уж когда ты меня выгоняешь, как это стыдно и больно…

Писатель. Извини. Но просто…

Старик. Сердцу не прикажешь. Надо же, с философов и классиков скатился на банальности.

2-ая девушка. Так что просто?

Писатель. Просто бывает так, что тебя любят, а ты нет…

Друг. Есть! Родил! Очередная глубокая мысль. Твой роман станет сенсацией! (залу) А вы все запишите!

Писатель. Да, ну тебя!

Соперник. Похоже, мы тут все, кроме этих двоих (показывает на писателя и 1-ую девушку), собрались здесь для того, чтобы мучаться от неразделённой любви!

2-ая девушка. Меня вот, вообще, специально для этого создал.

1-ая девушка (писателю). Это так?

Писатель. Ну… в общем, так…

1-ая девушка. Тебе мало меня? А ещё говорил что-то про идеал. Вот и создал бы вместо нас двоих идеальный образ.

Писатель. Да не в этом дело! Она (показывает на 2-ую девушку) даёт мне возможность раскрыть ещё одну грань.

Друг. Многогранный ты наш!

2-ая девушка. Ну, ради этого мне можно немного и пострадать! А то, не дай бог, останется грань скрытой…

Друг. Что будет колоссальной потерей для мировой культуры.

Писатель. Да я сам буду страдать больше всех! Когда тебя любят, а ты не можешь ответить на любовь – это самое мучительное, что может быть! Гораздо хуже собственной неразделённой любви!

Соперник. Он ещё и мазохист! (1-ой девушке). Беги от него, пока не поздно. А то эта многогранная личность сиганёт в окно, не выдержав душевных терзаней, или уйдёт в монастырь за новым духовным опытом, или ещё чего-нибудь отчебучит. И поминай, как звали!

Писатель (сопернику). А если б у тебя хватило таланта что-нибудь написать, главный герой был бы самодовольным хамом, у которого всё шито-крыто, и для которого моральных проблем и духовных исканий не существует.

Соперник (усмехаясь). Он был бы успешным человеком. И его приключения ни на кого не нагоняли бы тоску.

Писатель. Ненавижу это слово, и ваш успех ненавижу! Лучше быть нищим!.. Даже мёртвым, чем успешным, как это представляют такие, как ты!

Старик. Лучше впасть в нищету, голодать или красть…

Соперник. Никто тебе не мешает! Вижу, что ты с удовольствием сделал бы меня в конце романа несчастным. Но ты не решишься на это, тебе мешает правда жизни.

1-ая девушка (сопернику). А то, что я выбрала другого, тебя несчастным не сделает?

Соперник (1-ой девушке). Ненадолго. Извини, конечно, но я долго на этом зацикливаться не стану. Жизнь одна, а хороших девушек много.

Друг (сопернику). А уж сколько плохих, с которыми тебе общаться гораздо сподручнее…

1-ая девушка. Значит, я поступлю правильно.

Друг. Ему всё нипочём. А вот я зацикливаться как раз буду…

Писатель. Знаю. Потому что, в отличие от этого… успешного человека, у тебя есть душа.

Соперник. Зато у вас, в отличие от меня, нет мозгов.

Старик. Что проку, если вы приобретёте богатства мира сего, но потеряете душу?

Соперник (писателю). Может, придумаешь ещё одну ходячую энциклопедию? С цитатами в мою пользу.

Писатель. С цитатами из разного успешного жулья? Нет уж, сам выкручивайся!

2-ая девушка. А, может, вернёмся к моей судьбе? Я в конце романа так и останусь одна и с разбитым сердцем?

Писатель. Ещё не решил.

2-ая девушка. Вот как? То есть, моя судьба тебя не волнует?

Писатель. Волнует! Я буду сильно переживать…

Соперник смеётся. 1-ая девушка укоризненно смотрит на писателя. Друг отводит 2-ую девушку в сторону и что-то ей тихо говорит.

Писатель (2-ой девушке). Пойми! Мне очень хочется устроить твою судьбу, чтобы ты не страдала, чтобы тебе было хорошо. Но для правды жизни и драматизма…

Старик. Нерон для пущего драматизма Рим поджёг.

Друг (писателю). Получил?

Соперник (писателю). Вот-вот! И кто из нас больший эгоист? Я просто так никого страдать не заставлю, только ради моей выгоды. А ты – от чистого сердца! И пусть восторжествует всеобщий садомазохизм! Впрочем, радость он доставляет тебе одному.

1-ая девушка (писателю). Интересно, а если я в конце от тебя уйду? Чтобы было больше драматизма и правды жизни? И чтобы ты раскрыл какие-то очередные грани своей богатой натуры?

Писатель. Да что вы все на меня накинулись! Я вас сам сотворил, и вы не можете мне перечить!

Старик. Если персонажи созданы правдиво, они начинают жить собственной жизнью. А писатель только подсказывает внешние обстоятельства. Такова сущность реализма.

Друг (писателю). Ну, как? И он тебе стал перечить?

Писатель (другу). Ты и должен со мной спорить. (1-ой девушке) А ты не можешь от меня уйти, потому что ты верна и влюблена!

1-ая девушка (писателю). Ну, что тебе стоит придумать для неё (показывает на 2-ую девушку) хороший конец?

Соперник (показывает на 2-ую девушку и друга). Действительно, что стоит? Они уже неплохо поладили. На почве разбитых сердец. Я-то для этой цели не гожусь по причине аморальности и поверхностности чувств.

Друг (2-ой девушке). Не знаю, что у нас получится, но на мою поддержку можешь рассчитывать.

2-ая девушка. Спасибо, обойдусь. (сквозь слёзы) Я сильная, сама справлюсь.

1-ая девушка. Ну, так что?

Писатель. Не знаю… (раздражённо) Сказано вам, что я ещё не решил!

Соперник. Что ж, поживём-увидим. Мне и самому любопытно, что с нами станет. (писателю) Только неужели ты думаешь, что твой роман издадут?

Друг. Хороший вопрос. Я им тоже задаюсь.

Писатель (опустив голову). Не знаю, стараюсь об этом не думать.

Старик. Робинзон Крузо, когда строил лодку, тоже не задумывался, как спустит её на воду. Так лодка и сгнила. А жаль, хорошая была лодка…

Писатель. Если книгу прочитает хоть кто-то, я буду доволен. А мыслящие и чувствующие люди её примут.

Друг. А хоть один редактор примет?

Соперник. Что ты сделал для популярности? Одну драку? Ты хоть с ней (указывает на 1-ую девушку) в своей книге переспал?

1-ая девушка отворачивается. Писатель хочет броситься на соперника, но его останавливает друг.

2-ая девушка. Где уж ему? Он даже моим щедрым предложением пренебрёг.

Соперник (писателю). Мы живём не в то время. Думаешь, кому-то интересен любовный роман без секса?

Друг (писателю). Может, всё-таки углубимся в историю, когда это было нормой? Скажем, викторианская эпоха…

Писатель. Сказано вам, нет! И в наше время возможны чистые чувства!

Соперник. Но с успехом они несовместимы. Слишком скучны.

1-ая девушка подходит к писателю, обнимает его.

1-ая девушка. Ничего. Пусть этот роман будет только для нас.

Писатель. Хотя ты меня понимаешь!

Друг. У неё, как говорится, работа такая.

Соперник. И как такого зануду ухитряются все любить?

2-ая девушка. Кажется, мы здесь лишние. Уж я-то точно.

Старик. Уходим по-английски.

Соперник. Счастливо оставаться. Кто-нибудь идёт со мной, развлечься?

Все, кроме писателя и 1-ой девушки расходятся.

1-ая девушка. Мне тоже пора. А ты пиши дальше… Только не заставляй меня делать того, что я не могу, не должна. И её пожалей, если сможешь.

Писатель. Я подумаю…

1-ая девушка уходит. Писатель возвращается к столу, прихлёбывает чай, морщится, некоторое время смотрит в пространство, а потом снова берётся за ручку.


ДЕЙСТВИЕ 2.

Та же комната, но ставшая немного уютнее и освещённая чуть лучше. Писатель, одетый опрятнее и современнее, чем в прошлый раз, сидит за стационарным компьютером и что-то сосредоточенно печатает. Перед ним банка с пивом, к которой он изредка прикладывается.

Из полумрака выходит друг.

Друг. Ну, как, мы ещё живы?

Писатель. А мы и не умрём.

Друг. Ты-то точно не умрёшь. Иначе кто же в конце выйдет победителем, раскроет тайну? А вот друг главного героя в остросюжетной книге – самая опасная профессия. Он погибает от рук главного злодея, а главный герой потом долго, упорно и жестоко мстит. Только другу от этого уже не легче.

Писатель (морщится). Так бывает только в низкопробных боевиках.

Друг. Ну, да. Я и забыл, что у нас детектив… самой высокой пробы. А Ватсону или Гастингсу положено остаться в живых, чтобы воспеть подвиги Холмса или Пуаро. Разве что ради правды жизни прикончат…

Писатель (отмахивается). В детективе правда жизни – это условность.

Незаметно входит 2-ая девушка.

Друг. И то верно. Главное – трупы и загадка. Вот вам и вся правда.

2-ая девушка. А ещё недавно я из-за этой правды жизни страдала. Теперь, выходит, она никому не нужна?

Писатель. Не надо смешивать роман и детектив. Здесь всё условно, по законам жанра.

2-ая девушка. Но мы-то остались теми же. Кое-кто не утруждал себя созданием новых персонажей.

Друг. Скажи спасибо, что он детектив выбрал. Здесь законы жанра мягкие. Если тебя, конечно, в жертвы не выберут.

Входит соперник.

Соперник. Или в убийцы.

Друг. И куда же угораздило тебя?

Соперник. Сначала он собирался меня убить сразу, а потом всю книгу вытаскивать на свет мои грешки. Так сказать, покопаться в грязном белье.

Друг (писателю). Да, неужели?

Писатель. Это никакое не копание, а… нормальное расследование.

Друг (насмешливо). Ну, это меняет дело!

Соперник. Но затем он решил, что это будет слишком просто, и гораздо лучше сделать из меня убийцу, чтобы торжественно разоблачить в конце.

Писатель. Ещё раз говорю: это законы жанра!

Друг (сопернику). И с чего же это ты решил в душегубы податься?

Соперник. Он ещё и сам не знает. То ли из зависти, то ли от страха, что мои грешки наружу выйдут.

Писатель. Вполне нормальные мотивы. Есть ещё деньги. Ну и любовь, конечно, но это не для тебя.

Соперник. Куда уж мне! Откуда у меня любовь? Разве что ещё насильника из меня сделать…

Друг. А, что: оживит сюжет. Немного секса и насилия читателям не повредят.

2-ая девушка. А он уже оживил.

Соперник. Правда?

Друг. Неужели?

Писатель (закрывая лицо). Не знаю… Это не окончательный вариант.

2-ая девушка подходит к писателю, кладёт руку на плечо.

2-ая девушка. Чего же теперь стесняться, (насмешливо) милый?

Друг. На этот раз не устоял перед чарами? Колись!

Соперник. Замечу, что тут правды жизни куда больше!

Писатель (смущённо). Нужно было оживить книгу… И там по сюжету так обстоятельства складываются…

Друг. В прошлый раз обстоятельства тоже… складывались.

Соперник. Ну, конечно: это просто непреодолимая сила обстоятельств!

2-ая девушка. Обстоятельства так сложились… (писателю) вернее, ты их так сложил, что положил-таки меня к себе в постель.

Писатель (2-ой девушке). Так получилось… Извини…

2-ая девушка. А чего извиняться? Мне всё понравилось. Я получила то, чего раньше так безуспешно добивалась. Так что я совсем не раскаиваюсь. (резко) Только вот противно, что ты сам так этого стыдишься!

Писатель. Я не тебя стыжусь. Но получается, что я изменил…

Из тени неслышно выходит 1-ая девушка.

1-ая девушка. Получается!

Писатель (бросается к 1-ой девушке). Ты всё слышала?

1-ая девушка. Не знаю, всё или нет. Но мне вполне хватило того, что услышала.

Соперник (злорадно). Ну, что: приятно, когда твои грешки выходят наружу? Особенно, если ты ещё жив.

Друг (писателю). Значит, ты всерьёз рассчитывал сохранить всё в тайне?

2-ая девушка (писателю). Может, мы будем втайне встречаться? Ведь если никто не узнает, ты, вроде бы, не возражаешь.

2-ая девушка заигрывает с писателем, он пытается отстраниться.

Соперник. Если никто не узнает, то любой нормальный мужик не возражает.

Писатель. Не суди обо всех по себе!

Друг. Да кто бы теперь говорил!

Соперник (писателю). Увы, после своего грехопадения ты утратил право на проповеди.

Друг (1-ой девушке). Понимаешь, бывают такие обстоятельства, когда мужчина не может отступить…

1-ая девушка. Раньше мог.

Друг. Не знаю, как это тогда получилось. Но, повторяю, в некоторых обстоятельствах, чтобы устоять, надо быть святым или импотентом.

Соперник. А так как святые бывают только в легендах…

Друг (сопернику). Да заткнись ты!

Соперник. Не понимаю праведного гнева со стороны таких, как выяснилось, грешников.

1-ая девушка. Ну, да, обстоятельства… Всюду обстоятельства… Что угодно можно оправдать обстоятельствами… Вот, у убийцы тоже, наверное, обстоятельства.

Соперник. Пока не берусь судить. Мотивы моего преступления – пока что загадка для всех, кроме нашего гения.

1-ая девушка. А кто создал такие обстоятельства? (писателю) Что ты сделал для того, чтобы  избежать этих обстоятельств?

Писатель. Для успеха книги это… необходимо.

1-ая девушка. Уж лучше б эти… обстоятельства сложились со мной.

2-ая девушка. Да они и со мной неплохо сложились.

Соперник (писателю). Вот! Не понимаешь ты, чего хотят девушки! Если бы я писал книгу с собой в главной роли, у меня такие обстоятельства случались бы через страницу!

Друг (сопернику). Пошляк!

Соперник. Немного пошлости не повредит. Девушки и это любят.

Писатель (1-ой девушке). Нет! С тобой … это невозможно. С тобой всё должно быть по-другому!

2-ая девушка (грустно усмехаясь). А со мной и так сойдёт. Хорошего же ты обо мне мнения!

1-ая девушка (писателю). Не уверена, что после всего услышанного со мной у тебя что-нибудь сложится.

Соперник. Я бы предложил свою кандидатуру в качестве утешителя, но, боюсь, меня скоро по этапу отправят. Или при попытке к бегству? (делает жест, как будто стреляет).

2-ая девушка. Да, кстати об утешителях. Если тебе так нужно было оживить сюжет, то почему мои обстоятельства сложились именно с тобой? Скажем, с убийцей это было бы куда как драматичнее!

Соперник. А, что: я не против!

1-ая девушка. Знаешь, я тоже задаюсь этим вопросом. Когда есть ещё как минимум два нормальных кандидата…

Писатель (повышая голос). Да потому что такие события должны происходить с главным героем! И потом, она же влюблена в меня!

2-ая девушка. Уже не уверена в этом.

1-ая девушка. Вообще-то так было в твоём романе, где правда жизни, высокие чувства и всё такое. И переносить прошлые отношения сюда совсем не обязательно.

Соперник. Сейчас он скажет, что главным героем все должны восхищаться.

Писатель. Не в том дело! Обстановка иная, но вы остались теми же!

1-ая девушка. Вот только ты осмелел. Идеализма поубавилось?

Друг (1-ой девушке). Ты, всё-таки, не суди его строго. У мужчин иногда бывает…

2-ая девушка. Конечно! У мужчин это иногда бывает. Но если, упаси бог, у женщин…

Писатель (кричит). Да, бывает! Мужчины и женщины вообще отличаются!

Друг. Ты не перестаёшь меня поражать своими глубокомысленными выводами. Кстати, а где твой ходячий цитатник? Он бы тебе сейчас очень пригодился!

Соперник. Действительно, давно не слышно. Может, я его в начале… того? (проводит рукой по шее).

Входит старик, похожий на классического профессора.

Старик. Я, как видите, жив и здоров, если не считать ревматизма, которым этот юноша (кивает на писателя) зачем-то меня наградил. Впрочем, я ему всё равно благодарен хотя бы за то, что у меня появилось, какое-никакое, а лицо. А что касается изречений, я, знаете ли, теперь переквалифицировался. Больше не говорю цитатами, зато всё знаю.

Друг. Так уж и всё?

Старик. Всё, что нужно ему для расследования (показывает на писателя). Например, нужно ему узнать про свойства ядов, так он обращается не к Интернету, а ко мне. К тому же я наблюдателен, подмечаю всякие странности, знаю людей…

Друг. Вам бы самому всё расследовать.

Старик. Я, признаться, сам на это рассчитывал. Но этот талантливый молодой человек (смотрит на писателя поверх очков) решил взять расследование в свои руки, оставив мне роль мудрого советчика. Впрочем, роль весьма почётную.

Писатель. В моём детективе расследование требует не только размышлений, но и смелости, физических сил…

Соперник. Какого он, однако, о себе мнения! (писателю) Всерьёз рассчитываешь со мной справиться?

Друг. Чувствую, снова придётся мне помогать.

Соперник. Опять всё чужими руками! Один за него думает, другой – дерётся, а ему – вся слава!

Писатель. Я свожу всё воедино, делаю правильные выводы, загоняю его (указывает пальцем на соперника) в угол…

Друг. Ещё скажи: ставишь в угол.

1-ая девушка. Я… Я… Я…

Писатель. Но ведь я же – главный герой!

Друг. Ещё какой герой!

1-ая девушка. Одного не пойму, зачем там нужна я? Один – убивает, другой – расследует, третий и четвёртый – ему помогают, с пятой у него … стечение обстоятельств. А для чего я нужна? Просто для количества?

Соперник. Должен же кто-то тешить его самолюбие!

2-ая девушка. Одного стечения обстоятельств, как видно, маловато.

Старик. Всегда нужны свидетели, которые сами не могут осознать ценность имеющейся информации, да и подозреваемые в детективе не помешают; чем больше – тем лучше.

1-ая девушка. Безмозглая свидетельница или подозреваемая – роли как раз по мне.

Писатель. Да нет же! Свидетельница, подозреваемая – это всё вторично. Ты остаёшься моим идеалом!

Друг. В жизни всегда есть место идеалу. Даже если это просто детектив.

Писатель. К тому же у меня есть замысел… Тебе будет угрожать опасность.

Соперник. И, конечно, от меня?

Друг. Не без этого.

1-ая девушка. Уже вся дрожу.

Старик. Если прекрасной героине не угрожает опасность – это и на детектив-то не тянет. Современный, по крайней мере.

2-ая девушка. Это только на меня никто не покушается. Моя роль, похоже, исчерпана этим замечательным стечением обстоятельств!

Старик (2-ой девушке). По секрету скажу, мы тебя будем сначала подозревать.

2-ая девушка. Вот, спасибо за доверие! А потом я, значит… пройду проверку?

Соперник. Так что же я сделаю? Захочу убрать свидетельницу?

Писатель (сердито). Возможно. Почему вы вмешиваетесь в сюжет, когда я ещё не всё решил?

Друг. Когда тебя собираются то ли убить, то ли обвинить в убийстве, такой интерес, знаешь ли, вполне естественен.

Писатель (2-ой девушке). Ты случайно узнаешь одну деталь, но не будешь осознавать её важность.

2-ая девушка. Где уж мне!

Писатель (2-ой девушке). Но потом ты случайно упомянешь об этой детали.

2-ая девушка. Я даже догадываюсь при каких обстоятельствах.

Писатель (2-ой девушке). Она-то и даст мне ключ к разгадке.

Друг (1-ой девушке). Как видишь, все обстоятельства у него сплетены в общую канву.

1-ая девушка. Ещё бы! Так легче оправдаться. Как будто в другой ситуации всё нельзя было выведать.

Писатель (сопернику). Ты же будешь знать о том, что она знает, но, в отличие от неё, осознаешь всю важность.

Друг. Ты сам понял, чего сказал?

Соперник. Спасибо, что мне хотя бы в уме не отказывают.

Старик. Когда преступник глуп, расследование слишком скучно.

Соперник. Конечно! С глупцом нашему гению будет трудно проявить свои лучшие качества. Зато остальные, кроме преступника и сыщика, должны быть как раз дураками. Для контраста.

Старик. Мне, как главному советнику, это, к счастью, не грозит.

Друг. Малоприятная перспектива, ничего не скажешь.

1-ая девушка. Мы уже с этим смирились. А со мной-то что? Мы, помнится, остановились на опасности, угрожающей мне, дурочке. Могу я узнать, за что?

Писатель. Преступнику потребуется нечто, одна вещь, принадлежащая тебе, и о важности которой…

1-ая девушка. Я не имею ни малейшего представления. Угадала?

Соперник. А не могу я просто выкрасть сей ценный предмет?

Писатель. Не всё так просто. Чтобы им завладеть, нужно втереться в доверие к хозяйке.

1-ая девушка. Надеюсь, без известного стечения обстоятельств?

Писатель. Может, хватит об этом напоминать?

2-ая девушка. А почему бы и нет, раз есть что вспомнить? Для кого-то это, может быть, и пустячок, а для кого-то…

Соперник. А дальше? Смогу я втереться или нет?

Друг. Не забывай, что ты испытываешь к ней чувства. Ещё с прошлого романа. Это должно сделать тебя сентиментальным.

Соперник (усмехается). Это вряд ли.

Старик. Для людей такого типа их цели всегда важнее чувств.

Писатель. Вот-вот! Поэтому её придётся защищать.

1-ая девушка. Может, я, всё-таки, обойдусь?

Друг. Опять мне или сам справишься?

Писатель. Посмотрим.

1-ая девушка (сопернику). Может, ты лучше сам скажешь, что за вещь тебе нужна? Я её отдам, чтоб покончить с этим.

Соперник. Я бы даже заплатил. Только пока, честное слово, сам не знаю, что это мне так понадобилось.

Писатель (1-ой девушке). Нет! Если он попросит, то ты всё поймёшь. Он просто не решится просить. Да ты и не отдашь.

Старик. Возможно, это будет семейная реликвия.

1-ая девушка. Вот как, у меня и семья есть? Интересно узнать, какая. А то вот так живёшь в романе, служишь идеалом и не знаешь, откуда ты, где родители…

2-ая девушка. Знаешь, мне тоже интересно было бы об этом узнать.

Друг. Ладно нам, второстепенным персонажам семью иметь необязательно. Но главным героям…

Соперник. Да он и сам-то, кажется, не знает, кто и откуда. Такие многогранные личности, как правило, самодостаточны.

Писатель. Ну, при чём здесь моя семья? Или ваша? В детективе это вообще не нужно!

Старик. Почему же? Если придумать подходящую семейную тайну, этакий скелет в шкафу, или устроить борьбу за наследство…

Писатель. У нас другой сюжет и другие мотивы!

Друг. Которые от нас пока скрыты завесой мрака.

1-ая девушка. А в романе? Там про семью тоже речи не шло.

Писатель. Забудем о романе, не о нём сейчас речь!

1-ая девушка. Быстро ты о нём забыл!

Писатель (показывает на соперника). Он был прав. Роман никто не напечатает.

Соперник. Я в шоке! Меня впервые мало того, что не бранят, так ещё признают мою правоту!

Писатель. Пока не напечатают! Но когда я составлю себе имя, хотя бы этим и другими детективами, у которых будет успех.

Соперник (торжествующе). Вот! Вот оно, это слово! Наш идеалист поумнел, и ему тоже захотелось немного успеха!

Писатель (раздражённо). Я в это слово вкладываю совсем не тот смысл! Правильнее сказать, признание, известность. Так вот, когда я их получу, то смогу публиковать то, что хочу.

Друг. Хотя бы стихи, которыми ты вдруг заговорил.

1-ая девушка (писателю). Кстати о стихах. Странно, что ты их мне не посвящал. В романе, конечно, а не здесь.

Писатель. Я хотел. Но мои стихи недостаточно хороши для тебя.

Соперник. Хоть что-то у него недостаточно хорошо. Сенсация, однако!

2-ая девушка. А для меня? Почитал бы хоть что-нибудь…

Писатель (игнорируя реплики и обращаясь к 1-ой девушке). Поэтому я читал тебе стихи великих поэтов. Но о романе мы поговорим потом, когда к нему вернёмся.

Друг. Если вернёмся.

Писатель. Что значит если?

Друг. Допустим, у тебя получится хороший детектив.

Писатель. Хм, допустим!

Соперник. Самомнение ему никогда не изменяет.

Друг. Ладно, у тебя получится хороший детектив. Даже если он покажется таковым и редакторам и даже если какое-нибудь издательство решится тебя раскручивать, неужели ты всерьёз думаешь, что кому-нибудь потребуются другие твои опусы, не подходящие под этот жанр?

Соперник. Вот слова трезвомыслящего человека.

Соперник пожимает руку другу.

Старик. Если уж ты начал писать детективы, или, скажем, фантастику, то как серьёзного автора тебя воспринимать не станут. Так что, будь добр, продолжай в том же жанре.

Писатель. Нет, я знаю примеры…

Друг. И много примеров?

Старик. Всего несколько исключений из правила, которые можно рассматривать как своего рода курьёзы.

Писатель. Если из правила есть исключения, значит, это неверное правило.

Друг. Можешь, конечно, рассчитывать стать исключением. Только я на твоём месте особо не надеялся бы.

Писатель. Как хорошо, что каждый из нас на своём месте.

Старик. Вспоминаю свою прежнюю ипостась, скажу: каждому – своё.

2-ая девушка. А мы так и будем кочевать из книги в книгу?

1-ая девушка. Или уступим место новым героям? И героиням?

Соперник. Я полагаю, что ваш положительный костяк останется: гений, его идеал, его доктор Ватсон и его мудрый советчик. А вот для нас (подходит ко 2-ой девушке) место едва ли найдётся. Злодей каждый раз должен быть разный, как и…

2-ая девушка. Как и объект стечения обстоятельств для главного героя.

Соперник. Иначе как-то не по суперменски получается.

1-ая девушка (писателю). Это так?

Писатель. Стоп! Я ничего такого не говорил.

Соперник. Но думал. Иначе такая мысль не пришла бы в голову и нам, твоим созданиям.

Писатель. Я, как автор, как творец, обязан просматривать разные варианты развития сюжетов и характеров, все варианты!

Друг. Ты бы ещё сказал: «Я, как Бог».

Писатель. А писатель и есть Бог для того мира, который он создаёт.

Соперник, хохоча, падает на колени.

Соперник. Прости меня, господи!

Писатель. Да прекратите вы паясничать или нет? Если больше нет вопросов по сюжету, я никого не задерживаю!

Друг (пожимая плечами). Пока что у тебя нет других персонажей.

1-ая девушка (писателю). Скажи, а почему ты избрал именно детектив?

Писатель. Этот жанр популярен, в нём легче стать известным…

Соперник (издевательски). Добиться успеха.

Писатель раздражённо отмахивается от соперника.

1-ая девушка. А ты не мог бы выбрать что-нибудь более романтичное или, хотя бы, менее кровожадное?

Друг. Как тебе перспектива написать любовный роман?

Старик. И желательно под женским псевдонимом. Кстати, это и к детективу относится.

Соперник. Пол при этом можешь не менять.

Писатель издаёт звук, похожий на рычание. Потом, успокаиваясь, глубоко вдыхает и говорит медленно, но очень отчётливо.

Писатель. Любовный роман – это не мой жанр. И псевдоним я брать не буду, ни мужской, ни женский. Я буду отвечать за написанное под своим именем.

Старик. Зря. Хороший, яркий, запоминающийся псевдоним – это большое дело. Как и броское название.

Друг. Кстати, а какая у тебя фамилия? А то как-то даже неудобно: ближайший друг, а не знаю.

1-ая девушка. Мне это особенно интересно. Если вдруг свою придётся менять.

Писатель. Не важно! Потом и узнаете.

2-ая девушка. Какой ты, однако, скрытный… Ну, ладно, бог с ним, с псевдонимом. Давай вернёмся к поискам жанра.

Писатель. Я давно уже нашёл!

2-ая девушка. Как насчёт фэнтези? Это сейчас тоже популярно. И куда более романтично. Чур, я буду легкомысленной феей.

Старик. А я, фактически, готовый маг! Даже и менять-то ничего не надо.

Соперник. Ну, мне-то светит только тролль или гоблин. Должность мага, пусть и чёрного, не доверят.

1-ая девушка. А мне эльфы нравятся.

Друг. А кого же мне оставили? Гномов и хоббитов? Не лучший выбор. (писателю) Ну а ты будешь человеческим героем?

Писатель. Что за бред?! Это вообще не литература, а сказки для детей и… тех, кто детство не перерос.

Друг. Ай-ай-ай, как некорректно.

Писатель. И вы мне предлагаете писать эту чепуху? Нет уж, увольте!

Друг. Уволить тебя пока что неоткуда. Формально ты безработный.

Писатель. И не придирайся к словам! Я решил писать детектив!

Соперник. Уж если он чего решил…

Писатель (кричит). Замолчите! Все! Мне работать нужно! Неужели не понятно, что мешаете?!

Старик. Если тебе мешают твои же герои, это твои проблемы.

Соперник. Не справляешься с нами. И с сюжетом.

Писатель (кричит, топает ногами). Вон! Все вон!

Друг. Ты бы ещё «изыди» сказал.

Друг уходит.

2-ая девушка. Раз обстоятельства на этот раз сложились так, что я мешаю…

2-ая девушка уходит, пройдя рядом с писателем и слегка задев его.

Соперник. Ну, я-то всегда тебе мешаю.

Соперник уходит.

Старик. Не буду докучать советами, покуда не спросят.

Старик уходит.

1-ая девушка садится рядом с писателем и некоторое время сидит рядом с ним. Писатель смотрит не на неё, а перед собой.

1-ая девушка. Я тебе тоже мешаю?

Писатель. Извини, но сейчас я не хочу ни видеть, ни слышать никого.

1-ая девушка встаёт, кладёт руку ему на плечо, но через несколько секунд идёт к выходу. Оборачивается, смотрит назад, но писатель сидит в той же позе, не обращая на неё внимания. 1-ая девушка уходит.

Писатель резко встаёт, подходит к столу, залпом допивает напиток, отбрасывает банку, садится за стол и начинает ожесточённо стучать по клавишам.


ДЕЙСТВИЕ 3.

Та же комната, ярко освещённая. В комнате царит творческий беспорядок. Мебель заменена (хотя бы частично) на хай-тек. На стенах соответствующие картины или плакаты. Играет резкая, ритмичная музыка. Писатель сидит на диване с ноутбуком, время от времени лениво ударяя по клавишам. На столике рядом стоит бутылка виски или коньяка и бокал, рядом – пепельница с окурками ,тут же лежат бумаги с записями.

Входит элегантный соперник и небрежно, по-хозяйски, садится в кресло.

Соперник. Опять есть работёнка для меня?

Писатель (с неприязнью). Твой типаж, как всегда, востребован.

Соперник (самодовольно). У каждого времени – свои герои. У нашего – я.

Писатель (бормочет). Это пройдёт.

Соперник смеётся.

Соперник. Впрочем, на твой типаж тоже есть спрос, а? Вернее на то, кем ты был. Недотёпы тоже в цене.

Писатель что-то неразборчиво бормочет, издаёт что-то вроде рычания, осушает бокал. Соперник подходит к столику, без спросу наливает себе, возвращается в кресло.

Соперник. Мы оба в цене. Разница в том, что мой типаж нужен для рекламы хороших машин, элитных вин, а не этой бурды (выплёскивает остатки из бокала), банков. А твой – для средства от прыщей или запаха изо рта.

Писатель вскакивает.

Соперник (примирительно). Извини, твой бывший типаж. Сейчас ты, как это ни странно, взялся за ум. Вопрос, понравится ли это ей? Или она тоже изменилась?

Входит 1-ая девушка в белом пышном платье.

1-ая девушка. Нет, она не изменилась. А вот он (показывает на писателя)…

Писатель. Да не изменился я. Внутри я всё тот же. А вся эта ерунда – для заработка.

1-ая девушка. Раньше ты для заработка хотя бы детективы писать пытался. А не…

Писатель (перебивая). Детективы! (горько усмехается) После того, как редактор вырезал все лучшие моменты, издали. Аж трёхтысячным тиражом. Мне по два рубля за книжку! (кривляясь, передразнивая) Пишите ещё! Только побыстрее и не выходя за рамки стандартного сюжетного плана!

Соперник. А ты чего ожидал? Нужны или очень большие связи, или очень большая удача. Ты не обладаешь ни тем, ни другим. Ну, с какой стати кто-то будет вкладываться в твою раскрутку!

1-ая девушка. Он же очень талантливый, только нужно это понять!

Соперник. Ты ещё скажи гениальный! Тут нужен другой талант, попасть в струю, в мэйнстрим, чуточку его предвосхитив.

Писатель. Ненавижу это слово!

Соперник. Раньше ты ненавидел слово успех, а теперь призываешь всех стать успешными!

Писатель хватается за голову.

Писатель. Это всё для заработка! Я хочу писать настоящие вещи и при этом не сдохнуть с голоду!

Соперник усмехается.

1-ая девушка. Я знаю. Ты хотел писать свой роман по вечерам, по выходным. Он у тебя продвинулся хоть чуть-чуть?

Писатель. Чуть-чуть и продвинулся… Понимаешь, садишься за книгу, а в голове – то название для зубной пасты, то ролик для автомобиля, (переходит на крик) то слоган для какой-нибудь жульнической конторы!

Входит друг.

Друг. А я тебя предупреждал.

1-ая девушка. О чём ты его предупреждал?

Друг. Чтобы творить – нужно иметь свободную голову.

Входит старик в белом халате.

Старик (другу). Совершенно верно, молодой человек! Великий Спиноза, например, чтобы иметь материальную независимость и досуг для размышлений, зарабатывал на жизнь шлифовкой стёкол.

Друг (писателю). А ещё недавно такие, как ты, шли в истопники или дворники. Кто-то потом пробивался, лет через двадцать.

Соперник. Для непризнанного гения – в самый раз. Кстати, могу предложить должность консьержа.

Писатель. Я работаю головой! А физический труд – не для меня…

Друг. Тогда – не жалуйся. Раз хочешь непыльную работу…

Соперник. Аристократия!

1-ая девушка (старику). Что это Вы в таком странном наряде?

Старик. Это теперь моя, так сказать, рабочая униформа. Благодаря этому молодому человеку (кивает в сторону писателя).

Друг. Так Вы теперь врач?

Старик. Эксперт.

Друг. По каким вопросам?

Старик. По любым. От желудочной микстуры до зубной пасты. Потребители, знаете ли, верят солидным людям в белых халатах. Особенно когда дело касается медицины или химии.

1-ая девушка. Сочувствую…

Старик. Ничего. Я благодарен этому молодому человеку, что он не использует меня в роли какого-нибудь сумасшедшего профессора. Это было бы куда неприятнее. Иногда, правда, приходится изображать старика с радикулитом, что, замечу, недалеко от истины, которому внезапно помогает какое-то чудо-средство, что, разумеется, наглое враньё…

Писатель. Не враньё, а преувеличение!

Соперник. Надо же, какие тонкости!

Писатель. Я в рекламе никогда не вру напрямую!

Входит 2-ая девушка в вызывающем наряде.

2-ая девушка (насмешливо). Конечно, зачем врать напрямую? А вот исподтишка, слегка недоговаривая… Ты никогда не любил действовать напрямую, а предпочитал перекладывать инициативу и ответственность на других.

Писатель. Да так все делают! В рекламе, по крайней мере.

1-ая девушка. Вот ты и стал, как все.

2-ая девушка. А мы-то, дуры, думали, какой он уникальный, талантливый, принципиальный…

Писатель. Не придирайтесь к словам! Работа – это одно, а человек – совсем другое.

Друг. Да тебя, беднягу, не иначе, заставили этим заниматься?

Писатель. Да, заставили!

Друг. И кто же этот негодяй?

Писатель. Обстоятельства!

2-ая девушка смеётся.

Соперник. Итак, дамы и господа, перед нами несчастная жертва обстоятельств!

Старик. А вы напрасно смеётесь. Быть может, по молодости лет, Вы не представляете, что могут сделать обстоятельства с некогда честнейшими и чистейшими людьми. Вы думаете, доносчики, предатели, даже палачи родились такими? А здесь у нас самый лёгкий случай.

1-ая девушка. Чрезвычайные обстоятельства.

Старик. Нет, именно повседневные. Перед лицом чрезвычайных событий можно сломаться, но можно и проявить героизм, сделаться мучеником. Но перед повседневностью мы бессильны, постоянно, постепенно незаметно сгибаясь. А сопротивляющегося считают не героем, а дураком.

Соперник. И правильно считают! Умный человек умеет обстоятельствами пользоваться, оборачивать в свою пользу, даже сам создавать их. А если у тебя не хватает на это ума и сил, плыви по течению!

Друг. Иными словами, сиди и не чирикай. Раз уж попал…

1-ая девушка. И заодно утянул с собой нас.

Писатель. Вы мои лучшие, любимые образы.

Соперник. Даже я?

Писатель. А, в зависимости от обстановки, окружения, обстоятельств вы преломляетесь в моём воображении, оставаясь, по сути, теми же…

Друг. Иными словами, других ты придумать не смог, поэтому эксплуатируешь нас по полной.

Старик. Наверное, мы, в некотором роде, архетипичны.

Писатель. Вот-вот! По крайней мере, для меня.

1-ая девушка. А ты всерьёз считаешь, что мы остались теми же?

Писатель. Разве нет?

1-ая девушка. Значит, та дурочка, которая рекламирует эту сладкую гадость, нацепив то ли подвенечное платье, то ли ночную рубашку (показывает на свой наряд), это мой образ?

Друг. Ну, ему же требовалась лёгкость и воздушность!

Соперник. Чтобы другие дурочки верили, что их желудок легко справится с этим пирожным, и они, поедая его пачками, не разжиреют.

Писатель (1-ой девушке). Понимаешь, для этой рекламы мне нужна была девушка-мечта, кто-то неземной…

1-ая девушка. Спасибо, конечно, но мне и на Земле неплохо. Я, наверное, недостаточно возвышенна для твоего пирожного.

Писатель. Зачем ты так? Считай это шуткой…

1-ая девушка. Когда торгуют твоим образом – это не шутка. Это как будто торгуют тобой…

Писатель. Не говори так!

2-ая девушка (1-ой девушке). Тебе, как всегда, ещё повезло. Воздушная, неземная…

1-ая девушка (2-ой девушке). А что он опять с тобой-то сделал?

Писатель. Да ничего я такого не делал!

Соперник. Как в прошлый раз?

2-ая девушка. Я исполняю роль мечты озабоченного подростка. Впрочем, развратники постарше тоже посмотрят с удовольствием.

Друг. Ты же сексуальна, и, значит, быть мечтой подростка совершенно естественно.

2-ая девушка. Да хватит уже его выгораживать! Думаешь, мне нравится ходить в этих тряпках, почти что в униформе девушки по вызову, чтобы на меня пускали слюни? Думаешь, это так здорово изображать похотливую идиотку, которую всем и всегда можно, стоит только побрызгаться каким-то вонючим составом или помыть голову шампунем от перхоти? Хорошо хоть пока до рекламы презервативов не дошло. Или это в дальнейших планах?

Писатель. Неужели ты не понимаешь, что это преувеличение? Имеет автор право на гиперболу или нет?

2-ая девушка. Не понимаешь, что ты со своими идеями выступаешь как сутенёр? А имеешь ты право выставлять меня шлюхой?

Соперник. Скажем так, раскованной современной девушкой. Впрочем, для нашего гения ещё недавно эти определениями были едва ли не синонимами.

2-ая девушка (сопернику). Лучше бы он запихнул нас в один сюжет. Твои обожательницы успешного мужчины из картинок красивой жизни выглядят куда приличнее.

Соперник (обеим девушкам, подмигивая). А, может, обе пойдёте со мной?

Писатель. Никуда они не пойдут!

Соперник. Диктатор! Каким ты был, таким остался.

Соперник пожимает плечами и отходит в сторону, к столу и ноутбуку. Позже начинает что-то рассматривать в компьютере и бумагах, другие не замечают этого или же не обращают внимания.

2-ая девушка. Могла бы – пошла. Хоть к чёрту.

Друг (2-ой девушке). И, всё-таки, он не со зла. Он, наверное, и сам не предполагал, что образы у него в голове так трансформируются…

1-ая девушка (писателю). Не думала, что ты до такого опустишься. Чтобы так поступить с ней… Наверное, потом придёт мой черёд?

Писатель. Нет! Ты – другая.

2-ая девушка истерически смеётся.

1-ая девушка. А, по-моему, это ты стал другим.

Старик. Человек не становится другим, он просто проявляет различные свои черты в разных обстоятельствах. Иногда, до поры, до времени об этих чертах никто и не подозревает, в том числе он сам…

2-ая девушка. Зато теперь он, кажется, раскрылся в полной мере. Всеми гранями, так сказать…

Соперник. Погоди, то ли ещё будет!

Писатель. Ничего не будет! Мне бы только встать на ноги, а потом я вернусь к роману…

Друг. В том, что ничего не будет, ты, похоже, прав. Вот только ни к какому роману ты не вернёшься. Будешь сочинять рекламу. Или, в лучшем случае, тискать статейки в третьеразрядные издания.

Соперник. Уж кого-кого, а статейки – никогда не тискал.

Писатель (с вызовом). Посмотрим!

1-ая девушка и друг (грустно). Посмотрим.

2-ая девушка (другу). Интересно, а что он приберёг для тебя? Ты вроде как и не жалуешься, но и не в восторге.

Друг. Простые ребята, незаметные обычные люди – такой типаж всегда нужен. И в рекламе в том числе. Я играю роль среднестатистического человека. То у него насморк, то перхоть, гадина, заела, то не знает, где застраховаться…

2-ая девушка. Наверное, серо и скучно?

Друг. Не без этого. Зато обходится без экстрима. (писателю) Надеюсь, и в дальнейшем будет обходиться?

Писатель. Посмотрим.

2-ая девушка (писателю). Какой ты, однако, скрытный! (всем) Не иначе, что-то задумал.

Старик. Что ж, у творческого человека всегда должны быть задумки. Вопрос только в том, как это отразится на нас.

2-ая девушка. А на мне в особенности.

1-ая девушка. Не только на тебе. Мне кажется, он может далеко зайти. Я стала бояться его полётов фантазии.

Друг. Надеюсь, не совсем далеко. (писателю) А то так можно заблудиться и не найтись.

Писатель. Не потеряюсь! За меня теперь можете не беспокоиться.

Соперник (восклицает). Вы даже не представляете, насколько далеко он может зайти! В такие дебри я и сам бы, возможно, не рискнул забираться.

Соперник потрясает бумагами. Писатель бросается к нему.

Писатель. Дай сюда!

Обе девушки бросаются туда же, заглядывают в бумаги и ноутбук. Друг и старик следуют за ними, но гораздо спокойнее.

2-ая девушка. Нет уж, дай мы тоже посмотрим! Заглянем в будущее.

Старик. Читать чужие бумаги – это, знаете ли…

1-ая девушка. Это вполне допустимо, если напрямую касается нашей судьбы.

Писатель некоторое время борется с соперником, пытаясь отнять бумаги, но у него ничего не получается. Девушки тем временем смотрят записи. Старик со сдержанным любопытством заглядывает им через плечо. Друг делает движение, чтобы прийти на помощь писателю, но вдруг, увидев что-то на экране, застывает.

Писатель (другу). Хоть бы помог!

Друг. Знаешь… пожалуй, справляйся сам.

Писатель борется ещё несколько секунд, потом внезапно прекращает и безучастно садится поодаль, закрыв лицо руками.

Соперник. Как видите, он не хочет открывать лицо. Ни в каком смысле.

Старик. А посмотреть есть на что. Я имею в виду лицо, так сказать, творческое.

Друг. Со снятой маской оно выглядит…

Старик. Непрезентабельно, если говорить прямо.

Соперник. Не надо фарисействовать! Думаете, за вашими масками такого не скрывается?

Друг. Надеюсь, что нет. По крайней мере, мы не проповедовали так яростно высокие принципы.

Старик. У каждого есть некая граница, некая черта, которую нельзя переступить, не потеряв себя.

2-ая девушка начинает истерически смеяться. Другие (кроме писателя) смотрят записи, которые она рассматривает.

2-ая девушка. Так, значит, вот что ты мне уготовил? Значит, вот я для чего тебе нужна? Значит, ты действительно считаешь меня последней шлюхой?

1-ая девушка (писателю). Это всё ты сочинил?

Писатель вскакивает, начинает говорить горячо, жестикулируя.

Писатель. Да ничего вы не понимаете! Во-первых, это только замыслы, возможности, а, во-вторых, это же просто вирусная реклама! И напрямую там ничего показано не будет, одни намёки!

Друг. Которые не поймёт только невинный младенец.

2-ая девушка подходит к писателю и даёт ему пощёчину.

2-ая девушка. Может я и не идеал, но я не шлюха! Да уж лучше на панель пойти, чем такие намёки. Там, по крайней мере, всё честнее.

Писатель. Да постой ты! Может, ничего и не будет! Я не стану подавать эту идею! Никто тебя не заставляет этому мужику…

2-ая девушка не слушает и убегает. Часть комнаты затемняется.

Писатель. Да остановите вы её!

Друг. Угу, руки чешутся. Только не её остановить, а кому-то по морде заехать.

Писатель. Да это просто игра слов и кадров! А каждый уже понимает в меру своей испорченности.

Старик. Если Вы такое придумали, значит, мера Вашей уже зашкалила. А девушку Вы уже не остановите и не вернёте. Здесь черта перейдена.

Соперник (писателю, развязно). Видал, какие моралисты? А, по-моему, вполне прикольно. Для быдла, конечно, не для нас.

Друг. А нас такие шутки тоже в него превращают.

1-ая девушка с потерянным видом отходит от стола. Говорит как сквозь слёзы.

1-ая девушка. Для меня ты тоже кое-что припас.

Писатель бросается к ней, раскрыв руки как для объятия, но вдруг останавливается.

Писатель. Там же нет ничего такого…

1-ая девушка. Меня ты, конечно, приложил, не так, как её. Но мне и этого хватит. (горько смеётся) Я же не такая! Сам говорил…

Писатель. Да это же стандартный рекламный ход! Строгая, неприступная девушка под действием… какого-либо раздражителя становится свободной, раскрепощается…

1-ая девушка. И докуда ты меня хочешь раскрепостить? До нижнего белья? Или дальше?

Писатель. Ну, что тут такого, если…

1-ая девушка. Действительно, ничего…

Писатель. Это же просто мечты потребителя!

Друг. А ты ему, значит, помогаешь мечтать?

Старик. У человека цивилизованного если и появляются такие мечты, он их прячет подальше. А Вы их ему помогаете их достать, да ещё убедить, что ничего такого страшного тут нет. И ещё стараетесь, чтобы те, у кого таких мечтаний не было, они появились!

Соперник. Пошло стариковское морализирование. А эти (показывает на друга и 1-ую девушку) туда же!

Писатель. Да твой персонаж просто немного преображается! Возможно даже просто в фантазиях этого потребителя.

1-ая девушка. Да так, наверное, только под наркотиками можно преобразиться! Накачай – и потребляй, как хочешь.

Писатель. Ну, зачем ты так? Если тебя это так коробит, я откажусь от этого!

Писатель хватает и рвёт одну из бумаг.

1-ая девушка. Нет, поздно отказываться. Раз ты это уже придумал, значит, допускаешь, что я так буду себя вести.

1-ая девушка направляется к выходу.

Писатель. Постой! Я же тебя люблю! И ты меня!

1-ая девушка. Теперь это неважно. Я больше не героиня твоего романа. Как и ты моего.

1-ая девушка уходит. Ещё часть комнаты погружается во мрак. Писатель бросается следом за ней, но друг его задерживает.

Писатель. Пусти!

Друг. Не пущу. Ты больше не имеешь права на неё.

Писатель. Пусти! Не тебе решать.

Старик. Теперь уже и не Вам тоже. С ней Вы тоже перешли черту.

Писатель прекращает борьбу.

Писатель (старику). И что же теперь?

Старик. Для Вас этого образа больше нет. Он погиб, по крайней мере, для Вас, как и образ другой девушки, когда Вы стали их… эксплуатировать недолжным образом. Как бы это сказать…

Друг. Заниматься сутенёрством. Продавать их.

Писатель (обречённо). Да, продавать… Если продал себя, то и всё, что в твоей голове…

Соперник. Не пойму, о чём вы толкуете! Ведь это же просто образы! Это его образы, и он может распоряжаться ими, как ему заблагорассудится! (писателю) Не слушай ты этих зануд! Только взялся за ум, и они тут как тут: тянут обратно, в неудачники!

Друг (писателю). Я тоже пойду. Руки, уж извини, не подам.

Писатель. Тебе-то что?

Друг. Меня ты, конечно, раздеваться не заставил. Но не забывай, как я к ней отношусь… Эх, жаль не позапрошлый век, как я когда-то советовал, послал бы тебе вызов!

Соперник. Сколько пафоса!

Друг (писателю). А ты себе на роль простого парня ещё кого-нибудь легко найдёшь. С более широкими… взглядами и моральными критериями.

Друг уходит. Затемняется ещё часть комнаты.

Старик. Мне, с Вашего позволения, тоже пора.

Соперник. А чем он (показывает на писателя) нашему мудрецу не угодил?

Старик. А Ваши, с позволения сказать, потребители, много мудрости не любят. От неё печали много, а им развлечения требуются. Поставлять же искажённые цитаты и исторические события в угоду каким-нибудь производителям чипсов – это, извините, не по мне. Если что, сами найдёте, в энциклопедии или этом, как его, Интернете.

Старик уходит. Затемняется ещё часть комнаты. Остаётся круг яркого света, в котором находятся писатель и соперник. Соперник фамильярно хлопает писателя по плечу.

Соперник. Ну, что, выпьем, что ли, за их уход?

Писатель. А ты разве остаёшься?

Соперник. А с чего бы это мне уходить? Меня теперь всё устраивает.

Писатель (в пространство). А меня?

Соперник. Это уж ты сам решай. Но, по-моему, ты теперь неплохо устроишься.

Писатель. Вот как всё странно получается. Друг, возлюбленная, наставник, влюблённая девушка – они все ушли, а мой враг – остался.

Соперник. Раз она всё равно ушла, делить нам больше нечего. Так что мы больше не враги и даже не соперники. Да и взгляды у нас уже не настолько различны.

Писатель. Но, если из образов у меня теперь остался только враг, с которым я примирился, значит, я сделался врагом самому себе?

Соперник. Эк ты загнул!

Писатель (решительно). Уходи!

Соперник. Чего это ради? Я теперь твой основной рабочий образ, так сказать, путь к успеху!

Писатель. Уходи! Я не хочу такого успеха! Я теперь вообще ничего не хочу!

Соперник. Предпочитаешь набираться один?

Писатель. Не твоё дело!

Соперник. Зря ты так. Их уже всё равно не вернёшь, а я – твой шанс.

Писатель (с ненавистью). Уходи!

Соперник пожимает плечами и уходит. Писатель комкает и рвёт бумаги. Затем безвольно садится, опустив голову. Свет гаснет.

Занавес.

Москва, 2009.

Hosted by uCoz